Появилось множество спекуляций о борьбе за власть в Китае в свете снятия с должности Бо Силая (Bo Xilai), могущественного руководителя Коммунистической партии Китая в городе Чунцин, который использовал популизм, деньги и интриги для того, чтобы пробраться на самый верх
Если бы его не отстранили от должности в этом году в результате многочисленных ошибок, разоблачений и невезения, Бо смог бы раскачать технократично- авторитарный режим, установившийся в стране. Китай хорошо переносит политические кризисы, но вскоре ему предстоит столкнуться с более неотложной проблемой – кризисом экономическим.

Каждый год на протяжении последних двадцати лет эксперты заявляли мне, что китайская экономика вот-вот развалится в связи с огромным дисбалансом и политическими ошибками. Они указывали на безнадежные кредиты, плохие банки, неэффективные государственные предприятия и мыльные пузыри рынка недвижимости. Каким-то образом ничто из вышеуказанного не смогло помешать экономическому росту Китая, который за последние три десятилетия составляет в среднем 9,5% в год.

Ручир Шарма (Ruchir Sharma), глава отдела развивающихся рынков компании Morgan Stanley, представляет другой и более убедительный взгляд на ситуацию в своей новой книге «Прорывные нации» (Breakout Nations), в которой обращает внимание не на ошибки Китая, а на его успех: «Китай находится на грани естественного замедления, которое сместит мировой баланс сил, от финансовой сферы до политической, и поставит многие экономики, развивающиеся благодаря ему, в трудное положение». Появляется все больше доказательств в поддержку этой точки зрения.

Темп роста Китая удивительный, но не беспрецедентный. Япония, Южная Корея и Тайвань переживали ежегодный средний рост в 9% в течение двух десятилетий, а потом он замедлялся. Многие уверены, что Китай ждет судьба Японии, пережившей крах и замедлившей свой рост в 1990-х годах, до сих пор так и не испытав нового экономического бума. Но более реалистичен сценарий, подобный ситуации в Японии в 1970-х годах, когда этот первый азиатский «тигр» замедлил свой ежегодный экономический рост с 9% до 6%. Корея и Тайвань прошли через нечто подобное.

Что стало причиной подобного замедления? Успех. В каждом из этих случаев экономика создала общество со средними доходами. Расти головокружительными темпами гораздо сложнее при наличии большой экономики и общества среднего класса.

Шарма подсчитал: «В 1998 г. для увеличения на 10 процентов ВВП, составлявшего триллион долларов, Китаю нужно было расширять экономическую деятельность на 100 млрд. долл., потребляя всего 10 процентов производимого в мире промышленного сырья — от нефти до меди и стали. В 2011 г. для достижения таких же темпов роста при ВВП в 5 триллионов долл., ему нужно было расширяться на 550 млрд. в год, поглощая при этом более 30 процентов глобального производства сырьевых материалов».

Воздействие всех факторов, способствовавших росту Китая, начало сходить на нет. Китай превратился в урбанистическую страну в прошлом году – теперь большая часть его населения живет в городах. Уровень миграции в города снизился до показателя в пять миллионов человек в год. Это означает, что знаменитый «излишек рабочей силы» скоро иссякнет. В этом десятилетии лишь пять миллионов человек присоединятся к ядру китайской рабочей силы, а ведь это гораздо меньше, чем 90 миллионов в предыдущем десятилетии. А в результате политики одного ребенка в семье на место выходящих на пенсию китайцев придет меньше молодежи.

Китайское правительство во многом разделяет видение Шармы. Уже в течение нескольких лет китайское руководство в Пекине готовится к замедлению роста экономики. В 2008 году премьер-министр Вэнь Цзябао (Wen Jiabao) заявил, что китайская экономика является «несбалансированной, нескоординированной и неустойчивой». Он озвучил похожую мысль на этой неделе, призвав правительство принять меры по стимулированию экономики.

В некотором отношении, у Китая еще много пороха в пороховницах. Его центральный банк может снизить процентные ставки, а правительство имеет возможность тратить деньги. Но даже у китайской огневой мощи есть предел. Шарма утверждает, что на бумаге отношение китайского долга к валовому внутреннему продукту составляет скромные 30 процентов, но если прибавить к этому долги китайских корпораций, многие из которых принадлежат государству, цифры выглядят тревожнее. Правительство начнет тратить больше на инфраструктуру, но эти инвестиции будут приносить все меньше доходов. Китайские потребители тратят больше, но в стране, где не существует системы социальной защиты, а неселение стареет, уровень сбережений по-прежнему остается высоким.

Шарма предсказывает, что по мере сокращения китайского спроса на сырьевые материалы у стран, экономическому развитию которых способствует бурный рост Китая — от Австралии до Бразилии, начнутся проблемы. Он также предрекает падение цен на нефть, что вместе с бурным развитием сланцевых источников должно обеспокоить нефтепроизводящие страны по всему миру.

Что касается Китая, Шарма предполагает, что рост на уровне 6% не должен волновать китайцев — любая другая страна может только завидовать подобному показателю. Страна стала богаче, поэтому замедление роста экономики позволительно. Но китайский авторитарный режим использует этот умопомрачительный рост для собственной легитимизации. Если он замедлится, экономические проблемы Китая могут превратиться в политические.

The Washington Post